Блог удалён ,хотя рукописи ведь не горят.
Это год начался у меня гораздо, гораздо хуже предыдущего, поэтому я сейчас нытик, трагик, злобный зануда и вообще кто-то нехороший. Поэтому и не говорит-то со мной никто, я же огнем начну плеваться, а так можно и куртку прожечь; и не пишет никто смски в восемь утра, как бывало, потому что наметилась такая народная примета: «Разбудить Светлану в период рефлексии раньше будильника (особенно, блядь, вопросом «Как дела?»-прим.авт.) – к плохим известиям, травмам и увечьям». Только вот Оля опасливо подарила пижаму в цветочек и сразу же сбежала, даже чайку не попила, да мама раза два робко погладила по голове, да еще вот пригласили сегодня на день рождения, и я даже, помнится, сказала вполне сносный тост в честь именинницы, и мне аплодировали вся ее дружная семья и наши двенадцать самых-самых друзей, которые, конечно, все понимают и потому близко стараются не подходить. О, как они правы! Один только кот именинницы вообще никого и ничего не боится, и прыгает на колени, и кладет свою большую рыжую голову на руки, и трется боком о черные штаны, и оставляет комки шерсти везде и всюду, и на него одного злиться нет никакого желания, хотя он, конечно, порядочный жук.
Нас двенадцать, и мы все считаем алкоголь вполне себе отличным средством от любых проблем, но вот беда, в минуты душевных волнений он нас, собака, не берет. И у одной нашей девочки все время болит шов от аппендицита, который я, разумеется, тут же еще и неудачно задеваю, а у другой в кармане одиноко шуршит последний в этом месяце стольник, на который она завтра купит корм для собаки, а потом до февраля мы будем ненавязчиво подкармливать ее вкусненьким, а у третьего заболел ангиной ребенок, а у четвертого… В общем, хорошо поныли. Душевно.
А ведь поначалу: «Света, где же ты оставила свой позитив?». «А анекдот расскажи!». Ага, щаз, может, мне еще половецкие пляски устроить или тирольскую песню спеть.
А музыка, кстати, вся какая-то заунывная пошла, скажу я вам. Сегодня на дне рождения все пели в караоке сплошь песни про несчастную любовь, это же вообще ненормально для нас. Точнее, для нас ненормальна уже сама мысль о караоке, честно говоря. Стареем, что ли.
Про кино я вообще молчу, как только моя злость на всех и вся достигнет апофигея, я обязательно напишу все, что я думаю, и про «Федота-стрельца», и про «Секретные материалы». И вот тогда держитесь и Малдер, и Скалли, и Тит Кузьмич, и Фрол Фомич.
Сейчас в целом свете я люблю только одного Александра Васильева, который поет мне на репите весь день: «Остались полпальца висеть на фаланге. Я стою, как мудак, не прикрытый на фланге». О, Александр, и Вы тоже ведь не узнаете никогда, как я люблю Вас, горе мне, горе.
А еще сейчас я тут не сплю, как дура, а мои двенадцать прекрасных, меж тем, танцуют грязные танцы в каком-то Богом забытом кабаке, по недоразумению названном рестораном. И ведь нету никакой мочи ни танцевать, ни не танцевать, понимаете, да? Ужас что твориться.
Сдается мне, мы с Сашей Васильевым, пижамой в синий цветочек и приторным «малибу» будем встречать рассвет.
