первая часть
Вакханалия грабежа перехлестывала все границы.
Как вспоминал позднее адъютант Наполеона Де-
Сегюр, «стоило неимоверных усилий, чтобы сорвать с
колокольни Ивана Великого ее гигантский крест,
Император хотел воздвигнуть его над Домом Инвалидов в Париже». Шестиметровый крест, венчавший
самое высокое сооружение Москвы (колокольня
свыше 80 м), весил более тонны. Казалось бы, куда уж
тащить в обозе такую махину? Но, «…охваченные
бессмысленной жадностью, забыли о восьмистах лье
пути и о предстоящих сражениях» (Де-Сегюр).
Описывая выступление наполеоновской армии из
Москвы, адъютант императора отмечает, что ее колонны походили «скорее на татарскую орду после
удачного нашествия… Можно было подумать, чти
двигался какой-то караван кочевников или одна из
армий древних времен, возвращавшаяся после
великого нашествия с рабами и добычей».
Однако вскоре награбленное имущество начало тяготить французских вояк, а на третьей неделе пути
они стали бросать часть добытого. «От Гжатска до
Михалевской деревни, расположенной между
Дорогобужем и Смоленском, в императорской
колонне не случилось ничего примечательного, если
не считать того, что нам пришлось бросить в
Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу:
пушки, старинное оружие, украшения Кремля и крест
с Ивана Великого… При этом великом
кораблекрушении армия, подобно громадному судну,
разбитому страшнейшей бурей, не колеблясь,
выбрасывала в это море снега и льда все то, что могло
затруднить и задержать ее движение» (Де-Сегюр).
Утверждение Де-Сегюра послужило причиной настойчивых поисков клада на дне Семлевского озера.
Однако предпринимавшиеся различными энтузиастами попытки отыскать награбленные сокровища до
сего времени не увенчались успехом. Как ни странно, многие из тех, кто был привлечен тайной наполе-
оновского клада, слепо поверили Де-Сегюру и прониклись убеждением, что Наполеон с легкой душой
расставался со своей добычей и только искал удобного моста, чтобы сбросить ее в воду или зарыть в
землю. Считают, что такое стремление усиливалось
по мере того, как в сражениях и от морозов таяли ряды наполеоновской армии и падала ее боеспособность.
Полагаем, что избавляясь от громоздких трофеев,
как-то: орудия и старинное оружие. Наполеон, по-видимому, уделял большее внимание сохранности казны и награбленных сокровищ. Разумеется, здесь не все
зависело от его воли. Надо, наверное, отказаться от
предвзятого взгляда, будто все то, что объединяется
понятием «сокровища Наполеона», имело одну
судьбу. При столь длительном марше, проходившем в
постоянных сражениях с русскими войсками, трудно
было сохранить императорский обоз как нечто единое
целое. Часть повозок наверняка потерялась в пути. И
все же, по-видимому, основная масса награбленных
сокровищ добралась до Березины. На это указывают
некоторые находки в Студенке. Но о них будет
сказано позже.
Необходимо также отметить, что немало награбленного в Москве добра, помимо императорского
обоза, везли в каретах, повозках, фургонах начальствующие лица всех рангов. О судьбе их трофеев
можно судить на примере того, что случилось с багажом итальянского вице-короля Евгения на этапе между Дорогобужем и Духовщиной. Корпусу вице-
короля пришлось переправляться через реку Вопь.
Вздувшаяся, загроможденная плывшими льдинами
река с обледенелыми крутыми берегами обернулась
для итальянцев маленькой Березиной. Здесь, на Вопи,
корпус Евгения вынужден был бросить почти всю
артиллерию и экипажи, чтобы налегке попытаться
преодолеть водную преграду.
«…Владельцы покидаемого имущества едва успевали с ним расстаться: пока они отбирали себе самые необходимые предметы и нагружали ими лошадей,
подоспела целая толпа солдат, которые набросились,
главным образом, на дорогие экипажи. Они ломали и
уничтожали все, как бы мстя этому богатству за свои
лишения… Большинство из них искало съестных
припасов. Они выбрасывали и раскидывали ради не-
скольких горстей муки расшитые одежды, картины,
всевозможные драгоценные украшения и предметы
из вызолоченной бронзы. Вечером эти богатства,
разбросанные по снегам дикой и пустынной равнины,
являли собой странное, невиданное зрелище» (Де-
Сегюр).
Что касается версии Де-Сегюра о кладах на дне
Семлевского озера, то настораживает одно обстоятельство. Сегюр упоминает о том, что
Великоивановский крест находился в императорском
обозе при выезде из Москвы, но потом был сброшен в
озеро. Однако крест этот никогда не покидал Москвы.
Вот какое любопытное сообщение удалось обнаружить в газете «Московские новости» за 1813 г.: «Крест с главы Ивановской колокольни найден ныне в
Кремле у стены большого Успенского собора… От-
крытие сие чрезвычайно обрадовало жителей здешних, кои вообще полагали, что оный крест увезен
всемирным врагом вместо трофея». Как указывается
далее, крест при падении с большой высоты получил
повреждения. Найденный крест был действительно с
главы Ивана Великого. Это засвидетельствовали
приглашенные для его осмотра кузнец Ионов, который в свое время выполнял кузнечную работу, и звонарь Ивановской колокольни.
Зачем же Наполеону и его сподвижникам понадобилось распускать слух о вывозе креста из Москвы?
Надо полагать, для престижа. По-видимому, Наполеон
надеялся, что после взрыва Кремля (он был про-
изведен после ухода французов из Москвы) там будет
трудно что-либо обнаружить.
Но все сложилось пo-иному. Странно только, что
те, кто бросаются на поиски наполеоновского клада,
доверяют сообщениям Де-Сегюра и не удосужатся
обратиться к отечественным документам той эпохи.
Вот и невдомек им, что крест-великан, который они
ищут в Семлевском озере, благополучно венчает колокольню Ивана Великого. Это обличает адъютанта императора в искажении фактов, а раз так, можно ли
полностью верить ему в остальном, что касается
Семлевского озера?
Теперь о находках в Студенке. Поиски начались
сразу же по окончании сражения на обоих берегах
реки.
Вот что рассказывает известный археолог и историк граф Е. П. Тышкевич в описании Борисовского
уезда, изданном в 1847 г.
После окончания сражения под Студенкой местные
власти распорядились расчистить поле брани и реку.
Согнали крестьян почти со всего уезда. Изо льда
вырубали вмерзшие экипажи. Из-под снега извлекали
брошенное имущество. В окрестных лесах находили
множество замерзших французов. Десятки тысяч
вражеских трупов были зарыты в огромных ямах на
околице Студенки. При этом собрано немало
награбленного добра, которое французы тащили из
Москвы: мраморные статуи, картины, сервизы из лучших сортов фарфора и хрусталя, столовое серебро,
дорогие одежда и белье, золотые предметы. Посылая
своих крепостных на работу в Студенку, хозяева требовали все найденное отдавать им. Кроме того, пользуясь неосведомленностью крестьян, местные помещики и шляхта скупали у них драгоценности (золотые
часы, цепочки, кольца, серебряные сосуды и
несессоры) за бесценок.
Из местных помещиков более всех усердствовал
барон Корсак, в усадьбе которого Наполеон ночевал
на пути к Студенке. Корсак устроил целую выставку
экипажей, седел и упряжи, доставленных ему слугами.
В своем кабинете он разместил коллекцию дорогих
образцов оружия, а ящики комода завалил орденами,
медалями и значками.
Кое-что из трофеев вошло и в крестьянский быт.
Еще много лет спустя в деревенских хатах можно
было увидеть солдатские безмены и маленькие ручные
мельницы для размола кофе. Всякого железа, а оно в
то время особенно ценилось, набралось столько, что
для разных кузнечных поделок его хватило почти на
три десятка лет.
В 1813 г. по распоряжению правительства под
Студенкой производилась расчистка русла Березины.
О находках в это время рассказывает в своих воспоминаниях Генрих Роос. Он прожил в Борисове около
года. Летом 1813-го совершил поездку в Студенку и
потом написал: «На месте переправы встретил майора
сухопутных и водных сообщений еще с одним
офицером и несколькими солдатами. Ему была пору-
чена очистка реки… Он добыл из реки пушки и вся-
кого рода экипажи и знал про места, где их еще
больше лежит в болоте и на дне реки… В чемоданах,
сундуках и т. п. он нашел серебро в слитках и плит-
ках значительной величины и веса, золото, драгоцен-
ные камни и много прекрасных и полезных вещей.
Многое из всего этого он показал нам… Мне майор
подарил шпагу, саблю и английское седло. Отсюда
мы объехали окрестности и видели много касок,
шляп, шляпок и т. п. и бумаг, книжек, карт, планов…».
Вот когда, по-видимому, были найдены главные
сокровища у Студенки! Впрочем, предметы из напо-
леоновского обоза встречались в Березине и позже.
Купаясь, один крестьянин нашел массивный золотой
крест с красивой ажурной цепью, другой набрал четыре кубка золотых монет.
Отмечены случаи и государственного внимания к
поискам кладов. В 1895 г. на имя министра земледелия поступило письмо из Борисова. Некто
Рачковский раскрывал семейную тайну: когда-то один
из участников войны 1812 г., солдат 14-го егерского
полка перед смертью рассказал, что в городе у Березины закопал богатый трофей – восемь бочонков зо-
лота. Министерство передало письмо в Археологиче-
скую комиссию, однако письмо осталось без внимания. Тогда Рачковский обратился в Министерство
внутренних дел, и оно разрешило провести раскопки
на городской земле, ограничив их определенным
сроком.
Наемные землекопы взялись за лопаты, но работа-
ли недолго – не хватило средств. Вслед за этим в
журнале «Исторический вестник» за февраль 1898 г.
появилась статья, автор которой Е. Альбовский не
сомневался в том, что Березина в районе Студенки
хранит крупные клады, и что их можно найти, если
поиск вести не лишь бы как, а старательно, рационально, с надлежащим знанием дела. Альбовский
критиковал Министерство путей сообщения – в 1896
г. оно занималось расчисткой русла Березины и по
неумению ничего не нашло.
Действительно, возле Студенки работала в том го-
ду землечерпалка. Но клады не были обнаружены.
Вновь, со дна речного извлекались каски, кирасы,
сабли. Лишь маленькая дочка крестьянина Филончика поволокла домой грязную цепь, на которую ни-
кто по обратил внимания. Грязь по дороге обтерлась
и находка засверкала золотом. На беду крестьянина
к нему в этот день явился за долгом мельник и согласился взять цепь в счет долга как бронзовую. За
сколько он потом продал ее столичному ювелиру,
осталось неизвестным.
В 1910 г. поиски в Студенке проводил новоборисовский землевладелец И. X. Колодеев. Он отыскал
в реке отдельные предметы вооружения и монеты.
Подобные вещи хранятся в Борисовском краеведческом музее.
Комментариев нет:
Отправить комментарий